Зима — это покойник, пристойно лежащий в своем ледяном гробу. А осень… да именно, — умирающий, тело которого медленно, но неотвратимо покидает жизнь. Жалкое зрелище. Жалкое и жуткое. Думалось псу, легкой рысцой бежавшему по холодному асфальту. Его голова была опущена достаточно низко, глаза устало смотрели вперед. Погодка оставляла желать лучшего. Сейчас наступило время этого самого перехода от осени к зиме. Холодно, но не так как зимой, снега нет, солнца нет, дождя нет. Даже больше не чувствовалось запаха пожелтевшей листвы. Она вся опала и люди убрали ее, чтобы не пахло гнилью. Снова они подчищают этот проклятый город... Пытаются сделать его лучше. У них ничего не получится. Идиоты.
По правый бок от пса появился высокий решетчатый забор. За ним открытое пространство, а запах пыльный и мертвый. Лайт невольно посмотрел вбок, а увидев за забором группу людей, повернул голову, продолжая двигать вдоль ограждения. Они все стояли перед гробом, в черной одеждой, с цветами. Один из них говорил что-то. Городское кладбище. Даже здесь было чисто и убрано. Ни одного листика на траве. Лайт обратил внимания на надгробия, которые считал бесполезными камнями. Через мгновение он отвернулся, не желая больше смотреть на похороны и побежал дальше. Он уже давно миновал кладбище, но перед ним все еще мелькали картинки того места. И он думал обо всем этом. Они все лгут. Все те, кто стояли возле коробки и якобы прощались с каким-то человеком. Покойникам всегда почему-то достается куда больше любви, чем живым: наверное, просто потому, что они неподвижно лежат на месте и наконец-то больше никому не мешают. Да, так и есть. Тогда для чего они делают эти памятники? Они все равно забудут... забудут. Все только из-за того, что так у них принято. Бессмыслица.
Лайт ушел с главных улиц и перекочевал на улочки поменьше. Народу здесь было меньше, да и ему было спокойнее. Он уже знал, что ему лучше не показываться на людных местах. Все равно прогонят. Мало ли укусит или бросится. По их мнению все большие собаки опасны. Трусы. Доберман уже заметил, что сегодня весь день ненавидит людей больше, чем когда либо. Обзывает и злится на них. Скорее всего это из-за того, что он давно не спал и ему хотелось есть. Усталость и злость смешались в кобеле и из этого вышел горький коктейль. И эта горечь проникла в Лайта, в самое нутро. В душу. Эта осень морально убила его. И эта тварь до сих пор в розыске. И она вернется в следующем году и продолжит совершать свои злодеяния.
Вскоре доберман учуял запах. Да, пожалуй только этот запах заставил Лайта почувствовать себя немного лучше. Может хоть удсастья поесть. Как-то обреченно подумал пес, ускорив рысь. Но его не подвел. Высокий кобель стоял перед мясной лавкой. Он уже был здесь и не раз. И знал, что сегодня будет привоз свежего мяса, правда после закрытия. Поэтому Лайту ничего не оставалось, как ждать. Он повернул голову в бок и увидел белую собаку в метрах десяти от себя. У добермана даже не было настроения навострить уши. Не долго думая, он ступил на встречу к лежащей на асфальте дворняге и остановившись почти около нее, сел на задние лапы. Мельком посмотрев на собаку, чье настроение видимо тоже было убито, он повернул голову вперед. Смотрел на дорогу. Его ничуть не смущало то, что он вот так бесцеремонно устроился рядом. - Тоже ждешь закрытия? Не громко спросил пес, все так же смотря в даль. Ну вряд ли она пришла сюда отдохнуть, такая улица не самое лучшее место. Тем не менее Лайт успел все-таки разглядеть незнакомку. Она точно была не породистой, но дворнягу с такой расцветкой кобель видел впервые. Собака обладала пушистым хвостом, аккуратной мордой, остроконечными ушами и длинными лапами. Даже не смотря на то, что она поджала их под себя, это было заметно.